Что такое бессмертие.
Слышишь ли ты меня, мой создатель? Ты была единственной женщиной в этом мире, которую я любил. Ты стала моим тюремщиком, приковав меня цепями к этому миру. Этому миру, этому миру, этому… не моему.
Благодаря тебе, любимая, веками я созерцаю свою собственную могилу.
Искусная работа, лучший мастер, тонкие черты и изобилие деталей. Вот как можно было бы описать мою тюрьму для рекламы.
По её щекам стекают слёзы, ручейки медленно, но верно выбивают себе дорогу от глаз к уголкам губ.
Я не могу даже пошевелиться.
Никто не заметит. Ты не заметишь. Тебя уже нет.
- Дождь начался. – Сквозь мутную пелену времён доносится до меня шёпот той, кого уже нет. Может, и ты где-то тут, постигаешь мою участь?
В камне моя душа, в камне моё сердце. Оно бьётся, о да. Только люди слишком эфемерны, чтобы услышать хоть удар. Моё гулкое, хрупкое каменное сердце.
- Почему этот ангел плачет? – Спрашивают твои внуки.
- Он не плачет. Это дождь. Дождь начался. – Отвечают твои дети.
Я смотрю, смотрю, как стремительно жизнь увлекает их, уносит вдаль, покидает, превращает в пыль и запечатлевает несмываемым образом в лицах других людей, в уголках их глаз и прерывистом дыхании смеха.
Я кричу, но кто они, чтобы услышать? Как могут они знать? Ведь наши биоритмы так различны.
Кого волнует, что вот эта статуя подвинулась за 40 лет на миллиметр? Что ещё, лет через 60, она сможет вздохнуть?
- Дождь начался. – Слышу я за завесой миров. – Должно быть, это жутко печально – стоять из года в год в этом дождливом городе.
Печальная дождливая вечность.
- Да, миледи. – Отвечаю я. – Печально, печально, печально, печально,… я повторял это слово вновь и вновь, пока оно не слилось со мной. Я – печаль. Скорбящий дух, закутанный в оковы камня.
Но мои слова не будут услышаны.
Ты больше не придёшь.
Тебя уже нет.